Alaïa: Аззедин Алайя и его творческое наследие

АННА КРАСНОВА

О семейных распрях Гуччи и культовых чемоданах Louis Vuitton слышал едва ли не каждый. Однако на рубеже XXI века модные дома, столь влиятельные и коммерчески успешные, затмили не менее важную для индустрии фигуру — именно Аззедин Алайя еще в восьмидесятые заявил о том, что носить кожу модно, а Наоми Кэмпбелл — это будущая звезда. Дизайнер ушел из жизни в 2017 году, но его наследие, сохраняясь сегодня, возрождается в новых коллекциях Maison Alaïa под руководством креативного директора Питера Мюлье. Редакция GREY CHIC Magazine расскажет, каким был творческий путь модельера и насколько велик его вклад в мир моды. 

Алайя родился в Тунисе в семье, далекой от моды. Родители будущего модельера были фермерами, а его дедушка работал в полиции и занимался сортировкой фотографий для бюро пропусков. С этим ему часто помогал внук — уже тогда ему нравилось разглядывать красивые снимки незнакомок. Впрочем, его любовь к индустрии зародилась именно в детстве, когда подруга матери, француженка мадам Пино, показывала мальчику копии журналов Vogue. Под ее влиянием Аззедин приобщался к искусству и, солгав о своем возрасте, стал посещать класс скульптуры. Чтобы оплачивать обучение, он подрабатывал в мастерской помощником портного вместе с сестрой, которая, тоже увлекаясь модой, ходила на курсы кройки и шитья. 

В 1957 году он переехал в Париж, получив работу в модном Доме Кристиана Диора, однако молодой дизайнер, вынужденный уволиться, проработал там всего пять дней. Ввиду начавшейся Алжирской войны власти потребовали, чтобы Аззедин как гражданин Туниса покинул Францию. Тем не менее модельер решил остаться в Париже нелегально, чтобы выполнять частные заказы — так ему удалось познакомиться с женой именитого французского архитектора Бернара Зерфюса. В доме их семьи он жил на протяжении нескольких лет. 

В 1960 году он стал личным портным графини Николь де Блежье, которая позже помогла Аззедину открыть собственное крошечное ателье едва ли не в центре Парижа.

В то время модельер стремительно набирал популярность среди высшего общества — его клиентками были оскароносная актриса Грета Гарбо и баронесса Мари-Элен де Ротшильд. В течение двадцати лет он шил одежду для женщин, известных и влиятельных, расположившись в небольшом помещении на улице Рю-де-Белешасс.

Они любили дизайнера за уникальный облегающий крой, подчеркивающий женское тело, но не сковывающий его. Аззедина называли «королем облегающих силуэтов». 

Он мастерски создавал вещи «бодикон» — эта новаторская форма, делающая акцент на феминных изгибах и гибкости движений, явлена в платьях разного фасона и длины, часто имеющих капюшон. 

Его первый показ прет-а-порте коллекции прошел только в 1980 году, став предвестником мирового успеха. После шоу поклонница бренда и дизайнер интерьеров Андре Путман приобрела кожаное пальто от Аззедина, а через несколько дней, облачившись в него, случайно встретила байера роскошного универмага Bergdorf Goodman на улицах Манхэттена. Тот, обратив внимание на изделие и заинтересовавшись его создателем, позже продал платья Аззедина с невероятной скоростью — всего за два дня. 

Вскоре модельер обрел популярность не только в Европе, но и в Америке. К концу восьмидесятых он открыл бутики в таких городах, как Париж, Нью-Йорк и Беверли-Хиллз. И, хотя успех дизайнера был бесспорным, он почти не принимал участие в Неделях моды, считая что нельзя творить, согласно графику.

Он не ориентировался на расписание модных мероприятий и выпускал одежду тогда, когда считал ее совершенной. Все же, несмотря на лишенные помпезности показы, супермодели желали дефилировать на его «локальных» шоу — по подиуму ходили Синди Кроуфорд и Линда Евангелиста, а в 1987 году дебютировала семнадцатилетняя Наоми Кэмпбелл. С дизайнером у них были особые, теплые отношения. Она называла его «папой», поскольку именно Алайя первый разглядел в ней талант (на момент их знакомства Кэмпбелл было всего 16 лет) и всячески заботился о ней, стараясь развивать ее модельную карьеру. 

1992 год стал переломным для Аззедина — умерла его сестра. На восемь лет дизайнер покинул мир высокой моды, выполняя исключительно частные заказы для своих постоянных клиенток: Шер, Умы Турман, Мадонны, Грейс Джонс и Тины Тернер. Впрочем, это далеко не полный список известных обожательниц бренда. В 2000 году модельер заключил контракт с Prada Group на условиях своей творческой независимости — компания создавала лишь акссесуары. В целом, несмотря на небольшой рост, дизайнер был личностью, волевой и самодостаточной, не подчиняющейся никаким авторитетам. Чего только стоят его нелестные комментарии об Анне Винтур (в 2011 году он не пустил ее на свой показ) и Карле Лагерфельде, стиль которых Алайя считал вычурным. 

До своей смерти дизайнер занимался любимым делом — одевал женщин и заставлял их чувствовать себя сексуальными. «Основа всей моды — это тело». Эту фразу можно считать лейтмотивом модного дома. Аззедин создавал элегантно-сексуальную одежду вне трендов и с помощью своих изделий — мини-юбок в складку и кожаных тренчей — хотел подчеркнуть утонченную красоту женского тела. Сегодня его дело продолжает креативный директор Alaïa Питер Мюлье, который, стремясь повторить почерк кутюрье, воспевает феминность сквозь призму вещей, изящных и соблазнительных.

Бельгиец отдает дань творческой традиции, экспериментируя со знакомыми силуэтами «бодикон» из показа в показ. Мюлье дебютировал на Неделе высокой моды в Париже, представив коллекцию сезона весна-лето 2021. На моделях ожидаемые всеми формы — облегающие трикотажные платья и идеальные монохром образы, состоящие из удлиненной рубашки и мини-юбки. Все последующие шоу (Мюлье все же удается вписываться в их график, в отличие от Аззедина) дизайнер «играл» с естественными линиями и создавал скользящие по фигуре комбинезоны, кожаные топы, пояса-корсеты и вновь платья, определенно являющиеся визитной карточкой бренда. Однако наравне с феминными образами вполне органично в коллекциях мелькают оверсайз силуэты — шубы, пальто и даже джинсы, расширяющиеся от бедра и вновь сужающиеся у лодыжки. 

«Я не Аззедин и не пришел его заменить. Я здесь, чтобы помочь бренду и с поддержкой команды повести его в будущее», — комментировал Мюлье. Креативный директор продолжает ту же линию, вдохновляясь работами Аззедина, но все же вносит в коллекции что-то свое, демонстрируя собственный взгляд на женственность.