Вячеслав Зайцев. Ностальгия по красоте

«Он диктует свою моду Москве»

С этих слов — громких и не предполагающих возражений — началась мировая известность 24-летнего модельера Славы Зайцева, позже окрещенного «Красным Диором». По правде говоря, «красным» он никогда не был и «свою» моду он не диктовал. Он показывал миру и в первую очередь самой России, погрязшей в советской серости и однообразности, истоки и культуру своей страны, красоту, насильственно уничтоженную, но не забытую.

Вспоминая период СССР, Зайцев говорил: «Была такая политика: советский человек не должен выделяться из толпы. Это общая серая масса, единый поток бесформенных, обезличенных людей. И это ужасно».

Но ему посчастливилось не быть частью этой толпы. Щедро одаренный природой любовью к красоте, он был переполнен страстью и желанием создавать прекрасное. Чересчур сложного и изысканного Зайцева в 1962 году направили в город Бабушкин, где он вынужден был создавать спецодежду для рабочих.

Его первая коллекция в качестве художественного руководителя вызвала скандал — фуфайки из цветного репса и поплина, юбки из павлопосадских платков, расписанные гуашью валенки забраковали и назвали издевательством над самой идеей советской рабочей одежды. Но, к счастью, французы, присутствовавшие на показе, не были так категоричны. Этими французами оказались репортеры из журнала Paris Match, чья статья про молодого гения, создающего «свою моду» за «железным занавесом», прославила Зайцева на весь мир.

Коллекция, конечно, не была пропущена в производство. Тогда. Но спустя более чем 40 лет, в 2008 году, Слава Зайцев осуществил свою первую задумку в коллекции «Истоки». Классические силуэты начала XX века — элегантные пальто и кейпы, приталенные жакеты и аккуратные шляпки — сменялись костюмами русских бояр и азиатскими мотивами, отсылающими к традиционной одежде восточных народов. Начавшись Серебряным веком, показ «уходил» все дальше в глубины истории с богатыми вышивками и мехами, сафьяновыми сапожками и роскошными шапками, шароварами и накидками.

Еще в 1962 году, когда родилась задумка первой, не выпущенной коллекции, Зайцев нашел вдохновение там, где его было запрещено искать — в великой истории дореволюционной России, той неиссякаемой красоте и изысканности, которую в СССР было приказано забыть, но он продолжал помнить и возрождать. И это оставалось источником его вдохновения на протяжении всего пути.

Он показывал такую Россию, которую не видел, но по которой ностальгировал — яркую и величественную, ослепляющую блеском драгоценных камней, переливающуюся шелками и жаккардами, не стесняющуюся своего богатства и гордящуюся своей историей. Коллекция «Русский модерн. III тысячелетие», показанная в 2009 году, стала воспоминанием о такой, никогда не виденной им России. Грациозные дамы в меховых манто и шляпках со стразами, мужчины в изумрудных шароварах и цилиндрах. Торжество великого прошлого и попытка дать ему шанс на новую жизнь.

«Русская» тема стала доминирующей и в следующем году в коллекции «Метаморфозы». В основе, как всегда, архивы русского костюма. Но переосмысленные, перепридуманные на новый, современный манер — в этом и заключается главная метаморфоза. Кушаки и широкополые шляпы, фраки и приталенные жакеты с утрированными плечами, меховые балеро и перья, народные орнаменты и пышные бальные платья не создают впечатление «костюма». Прошлое сливается с настоящим, передавая ему все самое лучшее.

Можно бесконечно рассматривать коллекции мастера, искать отсылки, восхищаться талантом, ностальгировать и желать вернуть ушедшие эпохи. Страстный и мечтательный, рожденный в глубокой провинции, Слава Зайцев пронес эту «русскость» через всю свою жизнь, воплотив в своем творчестве и позволив нам стать ее свидетелями. Он возрождал красоту, давал право быть «чересчур» — чересчур ярким, чересчур сложным, чересчур громким — чересчур собой. Он не давал забыть. И остается надеяться, что кто-то не даст забыть его.