Евгений Ардонский: «После девяти отказов может быть одно «да», которое изменит твою жизнь»

В его объективе — T-Fest*, Anikv, L’One, Face*, Скриптонит, Сюзанна. В его портфолио — проекты с Audi, Mercedes, Chanel, Paco Rabanne. Когда-то юноша, снимавший скейтеров на тусовках, даже не мечтал о публикации в журнале, а сейчас его работы украшают страницы (покинувших Россию) Elle, GQ, Tatler. Редакция GREY CHIC Magazine поговорила с Евгением Ардонским о том, как начинающему фотографу выйти на масштабные сотрудничества, о сложностях работы с крупными брендами и о том, что селебрити — тоже люди, испытывающие волнение перед камерой.

Ю.: Ты помнишь, когда первый раз взял в руки камеру? И когда понял, что больше не выпустишь ее?

Е.: Первый раз камера попала ко мне в руки еще в детстве. Это был фотоаппарат моего дедушки. У него даже была специальная красная комната для проявки, разное оборудование и реагенты. В то время я ходил в спортивный лагерь, и там планировалась поездка на озеро. Почему-то я захотел взять с собой дедушкин FED — довольно простая, но очень удобная и мобильная для того времени камера. Конечно же, я ничего не смыслил в устройстве этого аппарата и за один вечер пытался разобраться с настройками диафрагмы и выдержки. На озере дело до него так и не дошло — фотографированию я предпочел просто приятно провести время с друзьями и пару раз закинуть в воду удочку.

Вернуться к этому мне удалось спустя долгое время, когда я уже учился в университете гражданской авиации. Тогда я встречался с девушкой, ей очень хотелось заниматься фотографией и снимать все вокруг. Мы купили один Canon 400D на двоих, но спустя время вышло так, что эту камеру стал везде носить с собой я, а ее интерес постепенно стих. Я работал в легендарном петербургском бордшопе «Досок.нет» и постоянно фотографировал ребят, с которыми работал, и наших клиентов. В магазине часто собиралась вся тусовка камчатских сноубордистов — одна из самых сильных школ в России. Именно в тот период я познакомился с огромным количеством классных людей, мы часто проводили время вместе, и я все время фотографировал их. Этот архив я храню до сих пор. Это и были мои первые серьезные, если можно так сказать, работы.

Ю.: Ты — фотограф-самоучка? Или у тебя есть какое-то профильное образование, возможно, в сфере искусства? Вообще насколько это важно?

Е.: Да, я самоучка. У меня есть образование, не очень профильное, но я семь лет ходил в художественную школу. Там я получил базовое понимание о цвете, форме, построении свето-теневого рисунка. Забавно, но, отучившись в художественной школе, я больше никогда не занимался рисованием.

Я думаю, что специальное образование для фотографа совсем не обязательно. С техническими средствами построения и создания изображения вполне можно ознакомиться самостоятельно в процессе. Но в любом случае те знания, которые я приобрел еще в детстве на занятиях, помогают мне до сих пор. Дело даже не в теории, хотя и это тоже, а в целом в воспитании насмотренности. Изучая историю искусства, ты прививаешь себе привычку интересоваться и вдохновляться визуальным миром. Любое искусство можно использовать как референс, как источник идей, которые пригодятся тебе в твоем творчестве. Так что профильное образование гораздо менее важно, чем врожденная любопытность и желание накапливать опыт самыми разными способами.

Ю.: У тебя довольно внушительное портфолио — Adidas, Paco Rabanne, Audi, Mercedes, Chanel, съемки для Сюзанны, Аники, Скриптонита, L’One… А с чего ты начинал? Кто был твой первый заказчик?

Е.: Работать с артистами я начал совершенно случайно. Мои знакомые снимали, и до сих пор снимают, клипы для рэп-исполнителей. И как-то я решил написать одному из своих друзей и предложить поснимать бэкстейдж. Так я сразу попал на клип T-Fest*. Весь бэк я уже тогда снимал на пленку. Хотя это был не бэкстейдж в привычном понимании. Я выискивал моменты, когда можно было подойти к артисту, не отвлекая его от основной работы, и просил его попозировать, чтобы получились именно такие кадры, какими я их вижу. После этой съемки Кирилл (настоящее имя T-Fest* — прим. ред.) пригласил меня работать с ним на постоянной основе и уже за гонорар. Он и стал моим первым официальным клиентом. Я ездил с ним в туры, на концерты, снимал частные вечеринки и мероприятия и, конечно, очень много обложек для его альбомов — тоже моих рук дело.

Тогда я еще жил в Петербурге. Но самое интересное началось после переезда в Москву. Хотя первые полгода там выпали на пандемию, так что огромное количество времени я потерял на сидение дома. А потом стал знакомиться с людьми, показывал им свое портфолио и часто инициировал какие-то проекты, которые мне было бы интересно сделать. Так, например, случилось наше сотрудничество с Nike. Я познакомился с Сашей Жарковой, одной из основателей рекламного агентства Setters, в то время она была амбассадором Nike. Вместе они устраивали в Москве забеги для всех желающих. Люди могли присоединиться к известным блогерам, лидерам мнений и просто вместе с ними побегать по городу. Я знал, что этот проект у них подходит к концу, и предложил Саше снять несколько роликов про обычных людей, у которых всегда есть сотни отговорок, чтобы не пойти на пробежку. Получилось довольно круто. А после этого ко мне уже пришли и Paco Rabanne, и Audi, и Mercedes, и Chanel.

Ю.: Что бы ты мог посоветовать начинающим фотографам, которые тоже хотят выйти на такой уровень?

Е.: Делайте больше творческих (не коммерческих и рекламных) съемок — они должны занимать около 80% вашего портфолио, и именно они демонстрируют в фотографе личность. В любом творце важен почерк. И на каком бы ты ни был этапе, этот почерк все равно есть, его нужно заметить и развивать. Снимать такие проекты важно еще и потому, что заказчики идут к фотографу в первую очередь за его видением, а оно, как нигде, отражается именно в творческих съемках. Поскольку одного и того же героя пять фотографов снимут совершенно по-разному — каждый из них увидит его по-своему, найдет свои ракурсы, выставит по-своему свет и поймает свою эмоцию. Поэтому нужно просто снимать то, что нравится, то, чем горишь, и не стесняться писать людям со своими идеями. Вас может это удивить, но все в большинстве своем открыты. Если ты придешь к человеку с конкретным предложением, то скорее всего он его рассмотрит. И даже если на десять предложений ты получаешь девять отказов, есть то одно «да», которое может перевернуть твою жизнь на 180 градусов. Возможно, тот, кто согласится откроет перед тобой новые возможности, следующие двери, которые были до этого закрыты или о которых ты даже не подозревал.

Ю.: Хочется поговорить о сотрудничестве с изданиями и брендами. Ты работал с самыми крупными (и скоропостижно покинувшими российский рынок) представителями глянца — Tatler, GQ, Elle. Понятно, что такие съемки — это не только про творчество, но в первую очередь про коммерцию. Загоняет ли подобный формат в рамки?

Е.: Отчасти коммерция — это про выверенный результат, стопроцентное попадание в ТЗ заказчика, бесконечное количество правок и рекомендаций перед съемкой, но в этом процессе присутствует и творчество. Если фотограф хочет привнести какую-то авторскую инициативу, то он, конечно, может это сделать. Главное — уметь обосновать свою идею на этапе согласования и предпродакшена. Любая правка и любое предложение должны быть обусловлены необходимостью решить какую-то проблему, донести какой-то смысл, важный для клиента.

Рамки, конечно, есть, но они не обязательно ограничивают — зачастую они могут помочь тебе решить задачу, поставленную заказчиком. То, как ты умеешь находиться в этих рамках, сохраняя при этом индивидуальность, говорит о том, насколько ты способен работать в команде, слушать и слышать то, что от тебя хотят.

Ю.: Не мешает ли творчеству статус и позиционирование бренда, которые сложились задолго до вашей встречи?

Е.: Я всегда стараюсь привнести в проект что-то свое. И это возможно даже в процессе сотрудничества с очень крупными и оттого очень требовательными клиентами. Имея четкое ТЗ, фотограф все равно должен предложить уникальную реализацию поставленной задачи. В этот момент ты перебираешь идеи, референсы — вот тут рождается твое видение, которое потом выливается в конечный результат съемки.

Так что я не считаю, что позиционирование и статус бренда каким-либо образом мешают творчеству. Как минимум, всегда делать только то, что от тебя хотят — это скучно. Если ты просто досконально выполняешь требования, то ты не творец, а исполнитель, возможно, даже и очень неплохой, но это не искусство. В чем-то действительно можно и даже нужно уступать, если это критически важно для клиента и если фотограф понимает, что так будет лучше. Но постоянно выполняя запросы, ты в конечном счете потеряешь мотивацию и желание этим заниматься. Такие люди могут цениться как специалисты, у них может быть портфолио, полное классных проектов, но у них самих не будет удовлетворения от своей работы. Настоящее удовольствие — это реализовать свою идею, возможно, в сотрудничестве с продюсером и режиссером, но это будет ваша совместная работа, совместный вклад и общий результат. А это невероятное ощущение.

Ю.: Ты работаешь с брендами и артистами, которые тебе самому близки?

Е.: Да. По той же причине, о которой я говорил чуть раньше. Все твое творчество должно быть отражением твоего взгляда, твоего отношения к миру, оно должно говорить не только о продукте или человеке в кадре, но и о тебе. В противном случае ты очень быстро устанешь от притворства, и тогда лучше вообще уходить из этой деятельности. Никакие гонорары и регалии не дадут того удовлетворения, которое получаешь от по-настоящему любимого дела. Знаешь, есть довольно известная фраза: «Найди себе дело по душе и тебе не придется работать ни дня в своей жизни». Кажется, ее знают все, но почему-то до сих пор далеко не каждый ей следует. Когда ты горишь своим делом, тебе даже не нужны выходные. Ты можешь выделить время, чтобы провести время с семьей и друзьями, но работа для тебя — это не отягощающее бремя, которое ты несешь с понедельника по пятницу, а дело, выбранное по любви и от души, занимаясь которым ты чувствуешь себя наполненным и счастливым.

Ю.: В отличие от коммерческих съемок, во время которых важно найти контакт с заказчиком, в портретных необходим более психологический подход и определенная степень доверия. Как легко тебе удается «увидеть» человека по-настоящему, чтобы отразить это в кадре?

Е.: Я стараюсь работать с человеком не только на самой съемке, но и до нее — мы можем встретиться, например, на кофе, познакомиться, если еще не знакомы, и просто пообщаться, чтобы понять, есть ли между нами контакт, приятны ли мы друг другу. Хотя зачастую все может быть ясно уже по первой переписке: как человек ставит задачу, как он разговаривает. Я всегда задаю наводящие вопросы, которые помогут человеку чуть больше раскрыться, вытащить какие-то его, возможно, скрытые мысли по поводу того, как бы он хотел, чтобы прошла эта съемка, каким бы он хотел быть в кадре.

Во время фотосессии психологическая работа тоже не прекращается. Многим людям несложно раскрепоститься в диалоге, но гораздо труднее сделать это в кадре. Поэтому я всегда стараюсь разговаривать с героями. Я люблю работать в спонтанном режиме, когда мы как будто просто общаемся, но, увидев яркую эмоцию, живое движение или жест, я сам улавливаю этот момент и снимаю неожиданно для самого человека. Поэтому снимки получаются очень непосредственные и настоящие, герой на них не притворяется, не пытается быть «красивым» и показать себя с лучшей сторона.

Ю.: Подобный пул звезд, которые появлялись в твоем объективе – это довольно высокая планка. Есть ли у тебя проект мечты, который ты еще не реализовал, или человек, с которым бы хотелось поработать?

Е.: Не так давно моя мама мне сказала: «А помнишь, когда ты еще учился в университете, ты сказал, что как только тебя напечатают в журнале, любую твою съемку, то это уже предел мечтаний». Тогда действительно казалось, что статья про меня или рекламный снимок моего авторства, напечатанные в каком-нибудь издании — это что-то невероятное, к чему нужно стремиться. Сейчас я так не считаю. Я просто думаю, что нет ничего невозможного и для того, что ты хочешь обязательно наступит время. Это может произойти далеко не сразу, но важно поставить перед собой цель, например, поработать с каким-нибудь крупным артистом, и это обязательно случится. Во-первых, за это время ты наберешься опыта, потому что без постоянной практики и проектов, после которых твое имя будет у всех на языке, вряд ли можно добраться до высокого уровня и получить доступ к клиентам первой величины. Во-вторых, ты научишься общаться и взаимодействовать с людьми и брендами. Не просто коммуницировать, а так, чтобы тебе отвечали и шли на контакт. Этот навык очень важен сейчас — умение адекватно и уважительно общаться. К сожалению, владеют им далеко не все.

А если все возможно, то мечтать как-то бессмысленно. Нужно просто делать. Если говорить о планах, то сейчас я нацелен на рынки Европы, США и Азии, пересобираю портфолио, занимаюсь личным брендом и маркетингом. На первый взгляд они кажутся закрытыми и недоступными, но нужно всего лишь понять правила их игры и их менталитет, чтобы выстроить впоследствии крепкие отношения с иностранными клиентами.

Ю.: Сегодня фотографы такие же звезды — за ними следят в социальных сетях, приглашают на вечеринки, берут интервью. Тебе нравится этот статус и все прилагающиеся к нему бонусы? Или ты не считаешь себя популярным за рамками профессионального круга?

Е.: Я не считаю популярность каким-то особым и желанным статусом. Я много раз наблюдал, как человек, достигший очень больших высот, не рад тому вниманию, которое ему оказывается. Большинству из них не нужно, чтобы их замечали на улице, они хотят просто спокойно встретиться с друзьями в каком-то общественном месте, не думая, что к ним постоянно будут подходить и просить сфотографироваться. Я не считаю, что такое поведение фанатов — это плохо, нет, это неизбежные издержки популярности. Но все же чрезмерное внимание не дает людям полностью расслабиться и провести время так, как могут сделать это все остальные.

Точно не думаю, что я популярный, но я бы и не хотел особо повышенного внимания к своей персоне. Известность — это просто инструмент для роста, для достижения каких-то целей, для охвата большего диапазона аудитории. Но все-таки я убежден, что жить обычной, не слишком примечательной, жизнью — это нормально и хорошо. И я ей живу и наслаждаюсь. Популярность лишает тебя определенной части комфорта, который необходим для творчества. Искусство не рождается в стрессе. Сейчас я стараюсь больше проводить время не в центре города, а на природе. Я живу в своем доме в спокойном месте, где я могу много гулять, отдыхать с семьей. Это уединение необходимо, чтобы просто собраться с мыслями вдали от потоков людей, который мы уже не замечаем в обычной жизни в мегаполисе, как и он не замечает нас.

Ю.: По-твоему, насколько необходимо фотографу быть публичным? Нужно ли к этому стремиться?

Е.: Быть публичным — не то же, что быть популярным. Это немного про разное. Публичным может быть любой человек, желающий заявить о себе, своем продукте, выстраивающий свой личный бренд или репутацию своей компании. И я думаю, это важно. Не только для того, чтобы продавать, а чтобы наладить связь со своей аудиторией, уметь правильно презентовать то, что ты делаешь. Клиент или заказчик, обращаясь к специалисту, не хотят покупать кота в мешке. Они должны понимать ту выгоду, которую они получат от сотрудничества с ним. Поэтому нужно рассказывать о себе, своих самых удачных (хотя даже и неудачных тоже) проектах, зарабатывать узнаваемость и наращивать свою аудиторию, которая будет отчасти определять тебя как профессионала и поможет впоследствии выйти тебе на новый уровень.

Ю.: У тебя есть любимые фотографы?

Е.: До переезда у меня было огромное количество альбомов с работами Хельмута Ньютона — их пришлось все продать. Этот человек настолько тонко и одновременно убедительно и пронзительно видит женскую красоту и сексуальность. На его кадрах присутствует шик Лос-Анджелеса, который был только в 70-80-х годах — абсолютно неописуемый дух. Иногда я смотрю на его работы, и они не поддаются никакому анализу — я не понимаю, каким образом он выстраивал свою мысль, чтобы создать вот такую ситуацию в кадре. У него очень много постановочных снимков, но на них — очень яркие и подчас неуловимые и непонятные для широкого круга истории. Еще мне нравится Ги Бурден. Он работал в похожей, но в более живописной, красочной стилистике. О его творчестве лучше не говорить, а увидеть и оценить самостоятельно. Из современных я люблю смотреть, что делает Елизавета Породина. Ей удалось привнести в фотографию свое уникальное видение. Лиза работает вместе с мужем и по совместительству талантливым художником по свету — их дуэт делает невероятные вещи. Ее работы настолько сложны, точны и выверены, что порой я удивляюсь, как это все возможно. Она очень тонко работает с цветом, светом, формой и содержанием, она не боится экспериментировать и выглядеть странно. Наверное, благодаря этой смелости, Лиза — один из лучших современных российских фотографов.

Ю.: Недавно у меня был разговор с фотографом Владом Локтевым. Когда-то он был одним из самых востребованных fashion-фотографов в России, снимал для Vogue, Elle, Tatler и многих других глянцевых изданий. Но потом решил полностью посвятить себя художественной фотографии и заняться абстракцией. Ты никогда не думал уйти в чистое искусство?

Е.: Честно, я не знаю, чем я буду заниматься через пять, десять лет. В любом случае это будет творчество, а в каком виде — не так уж важно. Сейчас меня очень интересует операторская работа. Съемка видео, будь то клип, рекламный ролик, короткий метр или фильм, сочетает в себе очень много элементов, которых нет в фотографии: визуальное наполнение и динамика, sound design, цвет, с которым можно филигранно работать в зависимости от поставленного освещения. Поэтому я допускаю, что в итоге моя деятельность трансформируется во что-то иное, но в основе всегда будет искусство.

Ю.: А хотел бы увидеть свои работы, например, в галерее или на стенах чьих-нибудь квартир?

Е.: Я думаю над тем, чтобы сделать персональную выставку. Но мне кажется, что сейчас для художника это не так важно, как это было, например, еще в прошлом столетии. Чтобы посмотреть работу фотографа, люди идут не в галереи и музеи, а в интернет — это быстро и не нужно никуда ехать.

Если мне удастся придумать какой-то перфоманс, который раскроет меня не просто как фотографа, а как личность в новой для меня среде, то да, я с удовольствием проведу это мероприятие в галерее. А вот просто повесить мои фотографии — нет, на данный момент мне кажется это не особо полезным и имеющим смысл. А по поводу стен квартир — такое я часто практикую. Помимо рекламных историй я занимаюсь личными съемками. И часто люди вешают эти снимки на стены.

Ю.: Ты больше снимаешь на пленку? Почему не привычная и более простая в использовании цифровая камера?

Е.: Я почти все снимаю на пленку. Но большинстве коммерческих проектов я работаю с цифрой, потому что нужно получить в результате очень гибкий материал, который есть возможность изменить, «покрасить» так, как это нужно режиссеру или заказчику. Цифра позволяет исправить ошибки, допущенные в процессе съемки, внести изменения, если требуется. Но работа с пленкой — это нечто совсем другое. Она дает неповторимое изображение. Существует очень много видов пленки и каждый создает уникальное видение. Особенно классно пленка проявляет себя при передаче цвета кожи. На самом деле это очень важно, чтобы именно цвет кожи был правильный, приятный и понятный мозгу. Пленка создает впечатление абсолютно натурального тона кожа, чего цифра обеспечить не может. С пленочной камерой нужно просто однажды поработать, чтобы понять в чем ее прелесть и почему цифра никогда не встанет с ней в один ряд.

Ю.: У нашей редакции есть традиционный вопрос, который мы задаем в конце каждого интервью. Сейчас я бы хотела задать его тебе. Если бы ты мог описать в трех словах, что для тебя фотография, то какими бы они были?

Е.: Перед тем, как ответить, я сделаю небольшое отступление. Фотография — это уникальное явление. Ее можно сравнить с виниловой пластинкой. Люди придумали способ запечатлеть момент, долю секунды, так, чтобы ее потом можно было подержать в руках. Поэтому это что-то удивительное для меня — это мгновение, которое мы при нажатии кнопки спуска затвора оставляем в памяти. Если бы я мог описать фотографию тремя словами, наверное, это «Красота сквозь линзу». С помощью камеры мы действительно запечатлеваем то, что нам кажется прекрасным именно в этот момент, пытаемся уловить нужный кадр, ищем ракурс и стараемся передать наполнившее нас ощущение. Фотограф, как человек с большим визуальным опытом, видит эту красоту через свой объектив, линзу, и практически моментально ему удается ухватить нужный момент. Среди многих фотографов, которые сейчас считаются классиками, существовало негласное правило о запрете кадрирования снимка на этапе постпродакшена, говоря современными словами. То есть глаз должен быть настолько цепким, что полученный кадр не нуждается в изменениях формата, границ или фокуса — все уже выглядит гармонично и именно так, как должно быть и как увидел этот момент фотограф.