Иван Бутырский: «Чтобы искусство могло докричаться, нужно, чтобы было кому кричать»

Новые имена и громкие дебюты — совсем не редкость в индустрии моды. Но среди всей этой шумихи вокруг юных дарований, многие из которых, кстати, заканчивают свою карьеру так же молниеносно, как и начали, глаз и сердце требуют чего-то честного, возможно, наивного, но очень обнадеживающего. Так мы познакомились с юным и только начинающим свой путь дизайнером Иваном Бутырским и поговорили с ним о любимых модельерах, о поиске своего стиля и том, почему заимствовать — это не только не стыдно, а необходимо.

Ю.: Вань, ты настоящая загадка — до недавнего времени у тебя не было социальных сетей, а на визитке был указан только номер телефона. Довольно необычно для современного дизайнера (и вообще любого человека). Ты намеренно избегал публичности?

И.: На самом деле, нет, не намеренно. Просто на данный момент у меня не хватает времени, чтобы вести соцсети. Конечно, я периодически выкладываю что-то, но, честно, я ума не приложу, каким контентом я бы мог развлекать аудиторию каждый день или хотя бы раз в неделю.

Ю.: Как тебе кажется, дизайнер должен быть на виду — активно вести аккаунты в соцсетях, постоянно удивлять публику какими-то выходками, появляться на мероприятиях? Или творчество способно заявить о нем красноречивее?

И.: Если говорить про дизайнера как личность, то в первую очередь это зависит от целей, которые преследует человек и от образа, которому он хочет соответствовать. Но я согласен, что в современном мире трудно представить себе ситуацию, когда последняя публикация в аккаунте какого-то известного бренда датируется, например, 2021 годом. Так что активное ведение соцсетей для крупной компании, такой как большой модный дом, это скорее само собой разумеющееся. Человек же в этом плане более свободен, и его активность или неактивность зависит исключительно от его желания.

Красноречивость творчества, к сожалению, нужна и слышна не всем. Чтобы при помощи искусства можно было докричаться до людей, нужно, чтобы было кому кричать. Я имею в виду аудиторию. Некоторые привлекают ее яркими шоу и экстравагантными выходками, воспитывая в ней определенный уровень восприимчивости. А есть те, кто «зарабатывает» поклонников чем-то действительно стоящим и качественным.

Фото: Максим Тараканов
Фото: Максим Тараканов

Ю.: Насколько я знаю, ты совсем недавно в этом деле. По крайней мере, ты очень юн. Расскажи, с чего началась любовь к моде и как ты пришел к тому, чтобы создавать собственную одежду?

И.: Я пришел в моду очень естественно. Трудно этого не сделать, будучи ребенком двух дизайнеров. Мои родители — оба занимались созданием одежды, но, к сожалению, сейчас они не работают по профессии. С самого детства я был окружен разговорами о моде, видел, как одеваются мои родители, что они смотрят. С трехлетнего возраста я то и дело слышал отрывки фраз типа: «О, Александр Вэнг ушел из Balenciaga!». И, конечно, неосознанно я заинтересовался этим миром. Позже, когда в 16 лет я решил делать свои первые вещи, они очень меня поддерживали. Это были какие-то пробные и единичные экземпляры, но я очень благодарен им за то, что они никогда не пытались меня переубедить или заставить заняться чем-то другим.

На самом деле до 18 лет я всерьез не задумывался о карьере дизайнера одежды. Мне был ближе саунд-дизайн. Я действительно думал, что стану звукорежиссером. Но в 18 лет я понял, что создавать хорошую одежду мне гораздо проще, чем хороший звук. Сейчас мне 20, и оглядываясь назад, я думаю, что глупо было сопротивляться и тратить время не на то, что получается лучше всего. Но мне кажется, я достаточно быстро наверстываю упущенное.

Ю.: Я посмотрела твою коллекцию, которую ты показывал на выставке CPM 2023 — она довольно небольшая и лаконичная, но очень запоминающаяся. Скажи, это твоя первая и единственная коллекция?

И.: Да, на CPM была представлена моя дебютная коллекция.

Ю.: В коллекции чувствуются отсылки к японскому минимализму в придачу с деконструктивизмом и немного к готике. У тебя есть любимые дизайнеры, за чьей работой ты следишь?

И.: Мне трудно говорить про любимых дизайнеров. Я оцениваю людей по их удачным периодам и успешным коллекциям — таких очень много. Но чтобы чье-то творчество нравилось мне на сто процентов — это редкость.

Мое знакомство с модой началось с Йоджи Ямамото. Сейчас он мне немного приелся, но я до сих пор очень люблю то, что он делает. У него есть уникальный и узнаваемый стиль, каждая деталь говорит: «Это Ямамото». С 2018 года я слежу за творчеством Демны Гвасалии. Мне близок его подход к дизайну — его работы вызывают обширный спектр самых противоречивых эмоций, они не бесчувственные. Собственно, а что еще нужно от искусства? Смотря на его коллекции, понимаешь, что каждая вещь тщательно проработана, она неслучайна. Еще мне нравятся архивные работы 2010-х годов Хайдера Акераманна. Меня поражает его потрясающе смелая манера одевать женщин. Его фактура, пропорции… Да и вообще, он хороший парень.

Но кого-то одного мне сложно выделить. В самом начале, после Ямомото, я с головой окунулся в творчество Иссея Мияки. А недавно, где-то в конце апреля или в начале мая, я видел кутюрную коллекцию российского бренда Ushatava — она была восхитительная. Не скажу, что остальные их вещи вызывают у меня подобные эмоции, но тот показ был действительно хорош.

Находясь в этом мире, ты постоянно видишь какие-то новые работы и изучаешь старые. И все так или иначе оставляет свой след. Кроме того, человеку свойственно меняться, вследствие чего его предпочтения тоже трансформируются.

Ю.: Как ты думаешь, важно объяснять замыслы своих работ и раскрывать так называемые источники вдохновения?

И.: Нет, вовсе не обязательно. Я считаю, что хорошая задумка, как и источники вдохновения, читается между строк. Вообще я не очень одобряю, когда дизайнер рассказывает про «глубинные смыслы» своих работ. Это как прочитать краткий пересказ вместо самой книги.

Ю.: У каждого известного модельера есть свой узнаваемый почерк. Диор — это старая (в лучшем смысле) элегантность с благородным запахом садовых цветов. Гальяно — фрик и скандалист. Гвасалия — образ гопника, возведенный в ранг haute couture. А как ты можешь описать свой стиль?

И.: Честно говоря, у меня не так много работ, чтобы хоть сколько-нибудь объективно описать свой стиль. Я примерно понимаю, в каком направлении все движется — это уже хорошо.

У каждого из вышеперечисленных дизайнеров есть определенный набор деталей, с помощью которых он «рисует» свои коллекции, и стилистическая оболочка, в которой он существует. И первое — это самое главное — те узнаваемые особенности кроя, в первую очередь, которые повторяются из сезона в сезон и создают тот самый стиль. Эти любимые дизайнером приемы, которые он каждый раз перепридумывает заново, интерпретирует под разные коллекции и конкретные вещи.

У меня тоже есть такие. Например, я очень люблю архитектурные плечи. А кто их не любит? Часто использую складки. Как ни странно, я вижу в этом свой уникальный почерк, который не прослеживается в работах других. Мои складки более выраженные, чем плиссе у Мияки, но меньше, чем огромные у Йоджи.

Но на данный момент я не могу четко описать свой стиль, потому что не попробовал многое из того, что хочу. Но, я думаю, что активно движусь к тому, чтобы он считывался так же точно, как в коллекциях Рика Оуэнса. По-моему, это один из тех дизайнеров, чей стиль выражен настолько ярко, что не нуждается в маркировках и именных бирках.

На самом деле, я думаю, что ни один модельер не пытался определить свой почерк. Этим, как правило, занимаются критики, журналисты или любители моды. Кто угодно, но не сам дизайнер. Он в свою очередь просто понимает для себя, что и как он должен делать.

Ю.: Раньше у большинства дизайнеров была мечта возглавить какой-то именитый дом. У тебя есть желание когда-то стать креативным директором, например, в Ann Demeulemeester или Alexander McQueen? Или ты планируешь заниматься исключительно развитием своего личного бренда?

И.: В обоих сценариях я вижу как плюсы, так и минусы. Так или иначе успешная работа в своем модном доме или бренде со временем возлагает на тебя такие же обязанности, что должность креативного директора. На практике часто случается так, что большинство дизайнеров, стоящие во главе своего дома, теряют власть и покидают его. И много случаев, когда человек, ставший максимально успешным на посту креативного директора, теряет все.

В последнее время я часто задумываюсь, что было бы интересно попробовать себя в роли креативного директора — поработать с архивами какого-то именитого модного дома, поставить себя в рамки уже сложившегося ДНК и постараться привнести нечто новое в устоявшееся представление о марке.

Но так же мне нравится идея собственного бренда. Но в конечном итоге все зависит от воли случая. Так что я бы точно не отказался, если бы меня пригласили стать дизайнером в какой-то успешный модный дом, но это никак не мешает мне развивать что-то и под своим именем. Я могу быть и здесь и там одновременно.

Ю.: Сейчас ты занимаешься изготовлением одежды на заказ. Почему ты решил именно так организовать производство? Планируешь ли ты создавать более ready-to-wear коллекции?

И.: Я не могу сказать, что я занимаюсь изготовлением одежды на заказ. Скорее самообразованием, учусь методом проб и ошибок. В будущем я бы хотел создавать ready-to-wear коллекции. Скажу больше, я планирую делать это в самом ближайшем будущем. Меня тормозит нехватка опыта и знаний. Я хочу как следует изучить историю искусств, еще глубже вникнуть в конструирование, потому что для меня это важно.

Ю.: Твоя одежда довольно экстравагантная и, прямо скажем, не повседневная. Зачастую брендам приходится пойти на уступки клиенту ради, в том числе, повышения дохода и выпускать нечто более массовое и более понятное. Ты думал о том, чтобы делать что-то «на каждый день» или хочешь продолжать в духе «не для всех» и «по особому поводу»?

И.: Она только кажется такой экстравагантной, но на самом деле большинство вещей очень даже носибельны. Если убрать декорации подиума, причудливые прически и макияж, то мои пиджаки и юбки можно с легкостью надеть на работу, на прогулку или, например, в бар — куда угодно. Я не раз слышал, что в моей одежде люди чувствуют себя по-настоящему комфортно, и это ощущение заставляет людей хотеть носить ее каждый день.

Но я понимаю, в чем заключается суть вопроса. Мне действительно недостает базовых вещей — футболок, худи, рубашек — того, чтобы было бы понятно и привычно любому человеку, далекому от мира моды. Незадолго до интервью я участвовал в проекте, где занимался массовой модой. Это интересный опыт, но я не думаю, что когда-то буду делать что-то настолько бесхитростное и очевидное. Однако этот проект в каком-то смысле вернул меня на землю и показал, что даже максимально обычные, но современные, именно современные, вещи нужно делать, что это не зазорно и что они тоже могут быть дизайнерскими.

Сейчас я всерьез задумываюсь над тем, чтобы для начала запустить линейку футболок, но выполненных с необычной задумкой. Мне интересно попробовать, что я могу сделать в рамках такого стиля и как способен преобразить, казалось бы, совершенно обычную, не требующую каких-либо манипуляций в крое вещь. Вообще, мне нравится идея работы во всех жанрах, когда у тебя есть три месяца на создание прет-а-порте коллекции, три месяца на кутюрную, а потом ты вдруг делаешь одежду для спорта, а после — streetwear-линейку.

Ю.: В мире, особенно модном, полно заимствований, реплик или как это принято называть — «мы вдохновились», «мы поработали с архивами». Возможно ли сейчас создать что-то совершенно новое? Или все уже придумано, и дело лишь за нетривиальной интерпретацией?

И.: Возможно, с моим ответом на этот вопрос не все будут согласны, но я считаю, что заимствовать необходимо. Зачастую, когда я вижу дизайн, который не является переработкой, я воспринимаю его как необоснованный, как нечто ненужное и надуманное. Надуманность — это очень большая проблема среди дизайнеров, особенно начинающих. Если начать изучать и всматриваться в культовые вещи успешных дизайнеров, то можно увидеть, что вся «соль» работы заключается как раз в переработке. Это вдохновение тем, что уже было раньше, но выраженное в новой форме. Поэтому для меня хороший дизайн — это экспериментальное видение старого, добавление к чему-то уже существующему и известному необычных и современных деталей.

Я не отрицаю, что мое видение этого вопроса отличается от других. Когда люди смотрят на одежду и говорят: «Ого! Такого не было раньше», скорее всего это банально из-за нехватки знаний в истории моды и искусства. Любая успешная и интересная коллекция на чем-то основана, она не появилась просто так. Иначе в ней бы просто не было смысла, она бы не нашла такой отклик. Поэтому вариант, когда человек пытается изобрести что-то кардинально новое — это не искусство в чистом виде, а просто дизайнер не досконально проработал коллекцию.

Даже если вернуться в недалекое прошлое и вспомнить одно из самых громких и поворотных событий в истории моды — приход японских деконструктивистов, то никто из них не делал «неодежду», это были изделия из все еще понятных частей. Их отличал совершенно новый подход к самому дизайну, они выдвинули на первый план то, что привыкли прятать другие. Позже то же самое прославило Марджелу и МакКуина. Никто не изобретал корсет или жакет заново — все это было до них. Они просто заставили людей иначе взглянуть на старые вещи, пронесли их через собственную призму и оставили на них свой отпечаток.

По-моему, лучшее, что есть в дизайне, основано на традициях. А искусство заключается в умении понять, что в одежде требует трансформации, за какую деталь стоит ухватиться и менять ее, а какую оставить неизменной. В любом дизайне существуют определенные правила — трогаешь и трансформируешь одно, не трогай другое. А вот стилизация — это действительно креативная ниша. Хотя и в этом со мной могут поспорить и сказать, что в стилистике есть даже больше правил и канонов, которым нужно следовать. Хотя и стилистам приходится работать с тем, что уже было придумано. Так что ключ к новизне — нетривиальная интерпретация и экспериментаторский взгляд на привычные вещи.

Ю.: Как ты считаешь, что особенного в твоей одежде?

И.: Если говорить очень сентиментально, то моя одежда очень по-особенному ощущается на тактильном уровне. Это невероятный чувства. Я всегда использую особенную конструкцию, которая может на первый взгляд показаться даже заурядной, но это лишь на первый взгляд. Я искренне надеюсь, что мне удается привнести в свою одежду должный комфорт, соответствуя задумке и назначению вещи. Конечно, не хочется заниматься открытым самолюбованием. Я это могу сделать и молча.

Ю.: Ты работаешь сейчас над чем-то? Можешь, пожалуйста, поделиться.

И.: Да, сейчас я работаю над новой коллекцией. Надеюсь закончить к концу сентября. Мне кажется, что именно в ней будет отчетливо читаться мой стиль. Первая коллекция все-таки была пробным вариантом, во время работы над которым я понял, что умею. А на вторую я возлагаю большие надежды. Думаю, это будет что-то поистине большое. Сейчас она уже на стадии производства — эскизы готовы, ткань закуплена. Так что думаю… надеюсь, это произведет фурор.

Ю.: Каждый месяц в GREY CHIC Magazine посвящен какой-то определенной теме. В этом мы рассуждаем про новаторство и эксперименты. Ты считаешь себя новатором?

И.: Трудно самостоятельно ответить на этот вопрос — легче, когда на него за тебя отвечают другие. Но без лишней скромности, я для себя однозначно новатор. Часто, когда мне приходят идеи, я сам немного бываю шокирован. Поскольку любая хорошая мысль достается мне очень непросто, но если все-таки она появляется, она, как правило, стоящая. С другой стороны, я не совсем понимаю, что есть новаторство в мире моды. Может, это изобрести джинсы на низкой посадке или показать футбольную джерси в коллекции haute couture — таких примеров очень много, но я не считаю это чем-то сногсшибательным. Хотя безусловно, это определенная смелость и сдвиг в моде, и мне бы хотелось, чтобы мои идеи приобрели такой же ранг и стали чем-то глобальным. Но еще больше я хочу просто самобытности. На данный момент я стараюсь сформировать собственный стиль, который бы стал узнаваемым и считывался по щелчку пальцев. Вот смотрит человек на вещь и сразу в его в голове возникает мысль: «Да! Это Ваня Бутырский».

Ю.: У нашей редакции есть традиционный вопрос, которым мы завершаем каждое интервью. Если бы мог описать, что для тебя значит быть дизайнером, в трех словах, то какими бы они были?

И.: Возможно неожиданный ответ, но… Всё везде и сразу.