Хиро. Царство потаенных чувств

Мастер провокации или художник, мечтавший выдумать свой собственный язык. Мальчик, боявшийся темноты и создавший мир, полный света, или отважный, но не признанный при жизни гений, перевернувший представление о модной фотографии. В прошедшие выходные исполнилось ровно два года со смерти Хиро. Редакция GREY CHIC Magazine решила вспомнить важные составляющие жизни и личности фотографа и напомнить о том, почему его имя стоит знать.

Ясухиро Вакабаяши, американо-японский фотограф, известный как Хиро, родился в Шанхае за год до вторжения в страну японских войск. В 1937 году, когда мальчику было всего шесть лет, началась японо-китайская война, на которую позже наложилась трагедия, охватившая всю планету — Вторая мировая война. Руины и разруха, встретившие Хиро по возвращении в родную Японию в 1946 году, навсегда оставили след в разуме впечатлительного юноши. Страх перед темнотой, царившей среди уничтоженных домов и улиц, бомбоубежищ и катакомб, окон, в которых теперь не было света, въелся в его сознание — за тьмой всегда лишь страдание, за неизвестностью — смерть. С самого юного возраста Хиро научился улавливать самый незначительный блик света, наблюдая, как лучи солнца оживляют все вокруг.

Повзрослевший Хиро научился самостоятельно выступать против темноты, используя свет как один из главных инструментов своего творчества. Но теперь борьба света и тени превращалась в игру, управляемую правилами фотографа. При помощи освещения Хиро указывал смотрящим, куда именно стоит устремить взгляд, а оставшееся в тени все так же было таинственно, но уже не пугающе, а завораживающе и прекрасно в своей неизвестности.

Хиро был потомком древнего рода самураев, и родители, гордившиеся своим происхождением, старались воспитать сына в духе своих предков. Они не раз повторяли: «Выбери цель и следуй ей всю жизнь». Своим призванием юный Хиро выбрал фотографию. Он зачитывался американскими модными журналами, оставленными постояльцами отелей или в домах американских офицеров, которым он преподавал японский язык. Разум Хиро был поглощен роскошными моделями в дизайнерских нарядах, из изображений которых он составлял фантазийные коллажи и часами любовался ими. Когда ему было чуть за 20, он осознал, что немногие фотографы обладают должной смелостью или неординарностью, чтобы взглянуть иначе на привычные вещи. Его осенило, что если соединить нечто совершенно противоположное, это пробудит интерес и превратит любой изображенный в кадре продукт в желанный артефакт. Хиро понял, что может совершить переворот в модной фотографии и знал, кто сможет ему в этом помочь.

Начитавшись глянцевых журналов, Хиро убедился в необходимости переезда в США. Консервативная Япония не была готова к его экспериментам, впрочем и состояние местной модной индустрии оставляло желать лучшего. В 1954 году он переезжает в Америку с мечтой работать у своего кумира Ричарда Аведона, прославившегося на весь мир гения fashion-фотографий, в чьем объективе блистали Марлен Дитрих, Довима, Твигги, Катрин Денев. Взяв амбициозного Хиро в качестве ассистента, Аведон вскоре понял, что юноша, демонстрирущий ему свои новаторские и провокационные идеи, совсем не подходит на второстепенную роль. В 1957 году Аведон порекомендовал Хиро Алексею Бродовичу, арт-директору Harper’s Bazaar. Так началось его 18-летнее сотрудничество с одним из самых крупных глянцевых изданий в США. Бродович был неравнодушен к безумствам, поэтому с удовольствием наблюдал за чудачествами новичка. Именно здесь Хиро получил то, о чем мечтал — финансовую независимость и возможность воплощать самые смелые и неожиданные задумки.

Соединение несоединимого — прием, подсмотренный Хиро еще в детстве у захвативших его юный разум и сердце фотографа Мана Рэя и сюрреалистов Сальвадора Дали и Рене Магритта. Стремление перевернуть восприятие привычных вещей и вызвать если не шок, то замешательство стало одной из ключевых особенностей творчества Хиро. Снимок, сделанный фотографом в 1963 году для Harper’s Bazaar, демонстрирует роскошное ожерелье Harry Winston, украшающее отнюдь не изящную шею модели, а переднюю конечность коровы. Копыто было тщательно вымыто перед съемкой и выставлено на гладком белоснежном фоне, однако тот диссонанс, который возникает между откровенно «немодным» крупным рогатым скотом (точнее — его частью) и рубиново-бриллиантовым сиянием хоть и оставляет много вопросов, но непременно вызывает очевидный интерес. На этом Хиро не остановился. Позже в этом же году ожерелье другого ювелирного дома, Van Cleef & Arpels, аккуратно обвивает мертвую рыбу. Этими неоднозначными на первый взгляд соседствами фотограф словно иронизирует над излишней серьезностью клиентов премиальных ювелирных марок, говоря: «Эй, а на трупе рыбы ваше ожерелье тоже смотрится неплохо, правда?».

Золотой браслет Elsa Peretti он надевает на потрескавшуюся кость, выпуская на сложившуюся конструкцию божьих коровок. Контраст мертвого, живого и бессмертного. Тонкое философское замечание фотографа улавливается не сразу — сам кадр выглядит невероятно живописным, его хочется рассматривать, уводя на второй план напоминание Хиро о том, что каждый из нас покинет этот свет и превратится в прах, и богатства не в силах предотвратить этот процесс — золото продолжит сиять и после нашей смерти, однако это уже не будет иметь никакого смысла.

Большой палец женской ноги с соблазнительно-алым, сияющим в лучах солнца ногтем, а сверху, как на вершине горы, — отважный муравей. Ничего, казалось бы, не содержит даже намека на распущенность, но экстремально крупный план, как правило, скрываемой части тела вызывает смешанные эмоции. Позже зритель становится заложником пикантных ассоциаций, где пальцы ног и ступни в целом выступаю в роли одних из главных эрогенных зон. Но секс здесь под прикрытием, провокация ощущается не так явно, оттого становится еще более интеллектуальна и привлекательна.

В следующий раз Хиро обращается к этой области тела в 1982 году. Обнаженная стопа (словно не имеющая за собой своего обладателя — оторванная и самодостаточная) и ползущий по ней тарантул на фоне грозового неба. И сейчас никаких скользких и вульгарных намеков, вместо них — мастерски выстроенная композиция, завораживающий свет и масса интимных, порой путающихся ощущений.

Хиро крайне редко прибегал к нарочитым сексуальным посланиям, но его даже самые невинные работы с изображениями насекомых и ступней и пальцев ног вызывали потаенные и сдерживаемые фантазии элитарной и консервативной публики, не ожидающей наглой провокации на страницах глянцевых изданий.

Работы Хиро волновали и возбуждали подсознание людей, полностью захватывая их внимание. Но, к сожалению, в то время публику не очень интересовала личность самого фотографа. В 1999 году о нем вышла книга «Хиро: фотографии», отмеченная критиком Энди Грунбергом, как одна из лучших книг по фотографии за год. «Хиро был яркой звездой модной фотографии в конце 60-х и начале 70-х, а затем практически исчез с карты мира», — писал Грундберг. «Это великолепное резюме его карьеры на сегодняшний день является полезным напоминанием о том, что талант и слава — не синонимы».