Переливы мелодий души пианиста Лоренцо Баньяти

В завершении лета в стенах петербургского Эрмитажа прошел музыкальный концерт молодого пианиста из Италии — Лоренцо Баньяти.

К своим 24 годам Лоренцо успел стать выпускником венецианской консерватории им. Бенедетто Марчелло, студентом Академии «Pinerolo», Академии «Amadeus» в Италии и окончить магистратуру в РАМ им. Гнесиных. На сегодняшний день музыкант является лауреатом множества международных премий.

Наравне со своим талантом, Лоренцо через музыку дарит слушателям свет, исходящий из глубины души.

Редакция GREY CHIC Magazine рада познакомить читателей с вдохновляющей историей музыканта!

И.: Прежде чем начать интервью, хотелось бы поблагодарить вас за фантастическое выступление в Государственном Эрмитаже в рамках фестиваля «Pianissimo» — это был настоящий подарок для публики. Большой итальянский просвет Эрмитажа, погруженный в переливы исполняемых вами мелодий, завораживал. Лоренцо, поделитесь своими впечатлениями об этом вечере?

Л.: Спасибо за теплый отзыв. И для меня было подарком возможность играть в этом уникальном зале для такой замечательной публики. Этот вечер оставил у меня самые яркие эмоции. Не скрою, что перед концертом, входя в Большой итальянский просвет, я был до слез тронут красотой и величественностью зала. Эти ощущения вдохновляли и возносили меня вместе с музыкой во время выступления. Обычно на концертах я стараюсь фокусироваться только на игре, но тут невозможно было не поднимать взгляд на окружающее меня великолепие: луч света, падающий со стеклянного потолка на картины итальянских мастеров, золотую лепнину, вплетающуюся в бирюзовый фон стен, прекрасные интерьеры. Отдельное спасибо петербургским слушателям, откликнувшимся на каждую вибрацию струн рояля, и фестивалю «Pianissimo».

Л.: ГЭС-2 — прекрасное новое пространство, построенное по проекту знаменитого итальянского архитектора Ренцо Пиано. И здесь, как и в Большом итальянском просвете Эрмитажа, я почувствовал связь с родиной. Я сохраню самые теплые воспоминания о концерте на этой площадке и московской публике. Если в Эрмитаже нет сцены, и пианист находится на одном уровне со слушателями, то здесь чувствуется некоторая дистанция со зрителем. Но в обоих случаях публика слушала с большим вниманием и трепетом. Никогда не забуду грациозный танец берез, который заботливо сопровождал мою музыку за сценой. Правда, на них я посмотрел всего два раза: перед началом первого произведения «Долина Обермана» Листа, чтобы прикоснуться к природе, играющей в этом произведении очень важную роль, и во время второго выхода на бис, чтобы выразить им благодарность.

Л.: С детства я восторгался вашими поэтами, писателями и композиторами. Поэтому, когда меня пригласили учиться в Москву, я не упустил возможность углубиться в вашу великую культуру и изумительный язык. Никогда не забуду, как в первый же вечер в Москве мой друг дирижер читал мне стихотворения Есенина: к сожалению, я ничего не мог понять, но он читал с таким воодушевлением, что я ощутил всю красоту и силу поэтических строк. А еще, я признателен своему профессору по русскому языку и всегда с улыбкой вспоминаю, как на первом занятии он демонстрировал нам произношение букв «ш», «щ», «ы». Сначала я чуть не сошел с ума из-за них, а сейчас моя семья говорит, что русский акцент слышен, даже когда я говорю на итальянском. Не представляете, какое счастье теперь, после трех лет изучения языка, читать вашу литературу и стихи в оригинале. Благодаря знанию русского языка у меня даже появился новый род деятельности — я стал ведущим на российском телевидении, и скоро выйдет моя первая передача.

Л.: Моя мама — барочная певица, сопрано, а папа — лютнист, профессор Венецианской консерватории. У меня еще есть две сестры и два брата, и все они профессиональные музыканты: скрипачка, виолончелистка, контрабасист и пианист. Дома всегда звучала и звучит музыка.

Л.: С детства я любил играть не только на фортепиано, но и в шахматы, участвовал во многих международных турнирах. Поэтому, если бы меня лишили музыки, то, возможно, я бы сейчас давал интервью не вам, а какому-нибудь шахматному журналу. А если серьезно, то музыка всегда была для меня самым естественным и желанным занятием, и без нее я не мог представить свою жизнь.

Л.: Вероятно, вам будет интересно узнать о том, как система консерваторского образования в Италии, когда я учился, отличалась от российской. Мы ходили в консерваторию десять лет, начиная с самого детства, причем возраст поступления зависел от способностей и уровня подготовки ребенка. В конце десятилетнего курса обучения мы получали диплом магистра. Лично я поступил в Венецианскую консерваторию в семь лет, на несколько лет раньше, чем большинство моих сокурсников. Была своя прелесть в том, что на занятиях присутствовали как семнадцатилетние студенты, так и дети на пять-десять лет младше. Безусловно, полезное сравнение музыкантов с такой значительной разницей в возрасте сильнее стимулировало всех нас и заставляло взрослеть быстрее. С годами консерватория стала для меня вторым домом, с непрерывной чередой концертов, конкурсов, экзаменов, напряженных и радостных моментов. При этом я, естественно, ходил и в обычную общеобразовательную школу, так что нагрузка была двойной.

Л.: Приятно, когда постоянная, систематическая работа приносит свои плоды, особенно когда речь идет о первых успехах в раннем возрасте. Эти достижения придают уверенности в себе и показывают, что двигаешься в правильном направлении. Однако при этом возникает больше ответственности и ожиданий со стороны окружающих. Главное — сохранить легкость, спонтанность и удовольствие от творческого процесса.

И.: Продолжая разговор о важных достижениях, победа в международном конкурсе «American Protégé International Piano and String Competition» дала возможность выступить в Карнеги Холл в Нью-Йорке. Что вы испытывали в тот момент, когда вышли на сцену? Поделитесь воспоминаниями с того вечера.

Л.: Помню, что я полетел в Нью-Йорк из Москвы с большим желанием воплотить в игре свои первые уроки русской фортепианной школы. Несомненно, это огромная честь — выступать на сцене, где играли твои кумиры. Вспоминаю, что перед выходом на сцену меня наполняла гордость, что я нахожусь так далеко от дома именно благодаря своему делу.

Л.: Международная концертная деятельность дает возможность встречаться и общаться с интереснейшими людьми. В 2016 году, например, меня пригласили на фортепианный фестиваль в Румынию. Там сложилась очень теплая атмосфера, я подружился с юными пианистами из разных уголков мира. По завершении фестиваля мы решили поехать в сказочный город Сибиу. Я навсегда запомню ту ночь в гостинице, когда мы по очереди играли на рояле, в четыре или даже в шесть рук. С некоторыми из этих ребят я тесно дружу до сих пор.

Л.: Я считаю, что творчество великого музыканта отличается тем, что оно живет не только в своем времени, но и направлено в будущее. Я уверен, вам покажется интересным высказывание Василия Кандинского: «Искусство, способное лишь художественно повторить то, чем уже ясно заполнена современная атмосфера, искусство, не таящее в себе возможностей для будущего, искусство, которое есть только дитя своего времени и которое никогда не станет матерью будущего — является искусством выхолощенным. Оно кратковременно; оно морально умирает в тот момент, когда изменяется создавшая его атмосфера.

Другое искусство, способное к дальнейшему развитию, также имеет корни в своей духовной эпохе, но оно является не только отзвуком и зеркалом последней, а обладает побуждающей, пророческой силой, способной действовать глубоко и на большом протяжении».

Л.: Не могу не упомянуть мой первый концерт в рамках фестиваля «Pianissimo» в Эрмитажном театре Санкт-Петербурга в 2021 году. После тяжелых месяцев пандемии было потрясающе вернуться на сцену, тем более в место, объединяющем итальянскую и русскую культуры, которые так дороги моему сердцу.

Л.: Разумеется, каждая программа уникальна и по-своему любима, поскольку за ней стоят сотни часов работы, размышлений... Вместе с тем, хочется выделить мою последнюю программу, в которой чередуются разные произведения на тему воды. Как вы можете догадаться, вода — важнейшая для меня стихия, ведь я венецианец. Чудесно изучать ее изнутри и вести с ней живой диалог. Открою вам маленький секрет: перед вылетом в Санкт-Петербург я намеренно ездил на своей лодке в любимый уголок венецианской лагуны, плавал там во время перерыва между занятиями на фортепиано, анализируя свои движения и прислушиваясь к плеску воды.

Л.: Есть ряд исполнителей, от которых я непосредственно получаю вдохновение. Среди них Артур Шнабель, Святослав Рихтер, Эмиль Гилельс, Дину Липатти, Артуро Бенедетти Микеланджели, Самсон Паскаль Франсуа. Общение с ними является для меня основополагающим.

Л.: Если речь идет о профессиональной сфере, то я мечтаю продолжить свою концертную деятельность, расширяя репертуар и приобщая к искусству все больше молодых слушателей. Верю, музыка играет фундаментальную роль в воспитании человека, делая его душу чувствительнее и восприимчивее к прекрасному.

Л.: Мне приходят на память слова Фридерика Шопена: он советовал своим ученикам заниматься не более трех часов в день, использовать это время осмысленно и рационально и черпать вдохновение из других сфер искусства. Из его слов понятно, что главное — это не количество часов, проведенных за инструментом, а качество занятий и интерес к творчеству вообще. Развивайте в себе тягу к другим видам искусства и погружайтесь в них: читайте, ходите на выставки, в театры... Если вы по-настоящему влюбитесь в свое дело, то вам не придется заставлять себя, будете заниматься с удовольствием и регулярно. А регулярность — это ключ к успеху.