Театральный гид Ася Глушенкова: «Братья Карамазовы» в МДТ

Спектакли по мотивам книг играют строго по тексту или с некоторыми отступлениями от него. «Братья Карамазовы» Льва Додина как горельеф выступают над многоуровневой махиной романа Достоевского. Спектакль, в котором за внешним обликом словесной реки скрывается океанская мощь душевных движений.

В «Братьях Карамазовых» сталкиваются противоречия миропонимания: высокое и низкое, подлое и чистое встают лицом к лицу. Кажется, будто герои спектакля встретились ни на земле, и ни на небе, а где-то посередине, в междумирье, в чистилище, чтобы откровенно поговорить о том, насколько полярным бывает человек.⠀

Даже идеально вычищенное от мелочей пространство вторит этому. Сценография спектакля лаконична и монохромна. Перпендикулярно зрительному залу движется огромная тяжеловесная стена, которая отделяет мир Карамазовых (равно и наш с вами) от того чистого мира, где вел свою монашескую жизнь Алеша Карамазов. А огромный луч прожектора, словно божественный всевидящий взгляд, следит за героями. Любопытно, что как только Алеша Карамазов появляется из-за кулис, остальные герои возникают из трюма — откуда в давние театральные времена появлялась нечистая сила.

В строгом пространстве герои перемещаются от задней части сцены к авансцене и будто на приеме у психотерапевта рассаживаются на стульях, смотрят в упор в зрительный зал. Действие достаточно скупо на внешнюю динамику, но ты не в силах оторваться от спектакля (говорю за себя, поскольку люблю особый стиль додинской режиссуры).

Сценическая версия романа вобрала в себя остроту и горечь только семи героев: Федора Павловича Карамазова, трех его сыновей, Павла Смердякова, Грушеньки и Катерины Ивановны. Но, бог мой, какой накал и нерв у каждого из них!

Статный, твердый в своих убеждениях и пугающе-откровенный Федор Карамазов (Игорь Иванов). Повидавший жизнь и измученный самим собой уже немолодой Дмитрий (Игорь Черневич). Натянутый струной эгоистичный Иван (Станислав Никольский). Растерянный с умоляющим взглядом Алеша (Евгений Санников).

А какие тут женщины! Обе страстные, одержимые, отравленные своей правдой Грушенька (Екатерина Тарасова) и Катерина Ивановна (Елизавета Боярская).

Мое отдельное зрительское упоение — Олег Рязанцев в роли жалкого, покареженного, втоптанного в жизнь и убившего в себе Бога Павла Смердякова. Точная и точеная актерская работа, которую нечасто встретишь в театре!⠀

В финале карамазовское племя отчаянно затянет на лагерный манер «Раскинулось море широко», а огромная стена начнет перемещаться и сметать героев вместе со стульями одного за одним. Только Алеша выберется из этого чада целым и вернется к своим размышлениям, в тот самый божественный луч света. Но и он постепенно гаснет…