Личный стиль Карла Лагерфельда: образ нового денди. GREY CHIC Magazine №1

Окунаясь в архив истории под названием GREY CHIC Magazine, которая началась ровно два года назад, мы решили поделиться одним из любимых материалов, опубликованном в первом печатном выпуске.

Героиней обложки стала наш друг, модель и теперь уже амбассадор клуба GREY CHIC & Co. Татьяна Неклюдова в образе великого кутюрье. О том, как создавалась обложка первого номера, о вдохновении и вечной красоте Татьяна расскажет на встрече, которая состоится 20 января в коллаборации клуба эстетов и журнала GREY CHIC Magazine. Будет рады видеть всех желающих в пространстве красоты с истинным парижским шиком Saint Pierre.

Присоединиться

Имидж Карла – яркий пример того, как внешний вид творческого человека становится неотъемлемой частью целого модного бренда — в данном случае его собственной марки Karl Lagerfeld. И хотя сегодня многим такое явление кажется привычным, на самом деле использование портрета основателя модного ателье на его изделиях — это редкое исключение из правил. Можно вспомнить, например, что фотография Жанны Ланвен и ее дочери Мари-Бланш в 1907 году стала основой для логотипа ее модного ателье Lanvin (в художественной переработке Поля Ириба), а портрет Донателлы Версаче был использован в качестве декора для фарфоровой тарелки Floralia DV, созданной для линии Versace Home на фабрике Rosenthal.

В этом смысле пример Карла Лагерфельда, заставившего весь мир носить одежду и аксессуары с его портретом, уникален. Поэтому нам кажется интересным изучить некоторые особенности личного стиля дизайнера, которые могут быть красноречивее многих слов, сказанных о нем…

Узнаваемыми атрибутами образа «кайзера Карла» в начале XXI века стали седые волосы, убранные в хвостик и посыпанные белой пудрой, солнцезащитные очки в черной оправе, высокий белый воротничок, черный галстук с изящной заколкой, приталенный пиджак, черные брюки или джинсы с цепочкой, перчатки-митенки и ботинки с заостренным носом. Некоторые детали этого образа сформировались в более ранний период жизни дизайнера, а другие как раз в 2000-е годы.

Здесь уместно заметить, что на внешний вид Карла оказывали влияние, безусловно, некоторые особенности его характера: в частности, немецкая педантичность, любовь к порядку и высокие требования к себе. Поэтому, как только дизайнер стал узнаваемой персоной и медийной личностью, он принял решение приводить свой имидж в соответствие с собственными представлениями о красоте.

Так, с юности не любивший свои кудрявые волосы, он в 1970-е годы стал собирать их в хвостик. Это решение было удобным не только тем, что создавало более сдержанный вариант «укладки» волос, но и тем, что сводило к минимуму необходимость посещения стилиста и поиск новых идей стрижки.

Со временем волосы стали седыми, но скрывать седину дизайнер не стал, подчеркивая статус признанного «гуру моды», за плечами которого многолетний опыт в этой сфере. Однако «кайзеру» не понравился оттенок седины — поэтому он стал пользоваться специальными пудрами белого цвета, которые придавали нужный контраст всему образу.

Карл, по собственному признанию, был близорук, а потому выражение лица напоминало «мордочку маленького песика, который хочет, чтобы его приютили». Считая эту особенность дефектом внешности, дизайнер в 1980-е годы стал регулярно появляться на публике в очках не только в солнечный день, но и вечером, а также в помещениях. Говоря о роли этого аксессуара, сам модельер заметил, что «очки делают привлекательными даже самых уродливых». Манера носить их всегда и везде, несомненно, придавала образу еще больше таинственности и закрытости. Позиция зрителя, который наблюдает за всеми, но не выдает своего взгляда и эмоций, оказалась близкой Лагерфельду и впоследствии стала неотъемлемой частью образа жизни.

Некоторые составляющие его образа, впрочем, были связаны не с привычками и современными тенденциями моды, а с интересом и любовью к прошлым эпохам. Известно, что Лагерфельд был невероятным книголюбом, предпочитая издания по истории костюма или искусства, и нередко вдохновлялся идеями и образами из ушедших столетий.

Такими деталями «с историей» являлись, например, высокие воротники белого цвета, которые по эскизам дизайнера создавали в лондонском ателье Hilditch & Key. Страсть к этому малоизвестному ныне аксессуару Карлу, вероятно, сначала привил его педантичный отец, а потом развил личный друг дизайнера, эстет Жак де Башер — сохранилось немало фотографий, где парижский щеголь носит как раз такие высокие пришитые или съемные воротнички.

Идея пристежных воротничков витала в воздухе в те эпохи, когда в моде принято было показывать белоснежную сорочку, демонстрируя тем самым не столько опрятность, сколько финансовый достаток. В XVII–XIX веках идеально чистый воротник был атрибутом роскошного костюма и свидетельством успешности. Ведь только человек со средствами мог себе позволить регулярно отдавать в стирку свою сорочку для поддержания белизны. Однако во второй половине XIX столетия, с ростом числа конторских служащих и утверждением канона мужского делового костюма для ведения бизнеса необходимость носить чистые белые сорочки каждый день стала особенно актуальной.

В результате модная индустрия предложила альтернативу ежедневной стирке — съемные воротнички и манжеты, которые можно было крепить к сорочке на пуговицы. Использование пристежных деталей костюма позволяло выглядеть опрятным каждый день: поскольку сорочка практически не видна под жилетом, галстуком и сюртуком, то можно было не сдавать ее в стирку по утрам — достаточно прикрепить к ней чистый воротник.

Уместно отметить, что сами воротники делались разных фасонов из хлопчатобумажной ткани, которая крахмалилась и прогонялась через нагретые валики. Для летнего сезона клиентам предлагалось приобрести воротнички цвета слоновой кости, чтобы на них не был заметен пот. Однако самым «правильным» выбором всё равно оставались белые варианты. А поскольку в дневном костюме цвет сорочки не регламентировался, то с белыми воротничками модники начала ХХ века стали носить рубашки синего цвета или в полоску.

Внедрение съемных деталей проходило столь стремительно, что многие фабрики, специализировавшиеся на мужских и дамских сорочках, открывали специальные направления по изготовлению рубашек без воротников и отдельно — самих воротов и манжет. Одна из таких фирм — американская Cluett, Peabody & Co — в 1905 году запустила рекламу собственной линейки пристежных деталей костюма, которая получила броское название Arrow (стрела). В рамках этой кампании иллюстратор модных журналов Джозеф Лейендекер вышел за рамки непосредственно продукции и создал образ клиента — того, кто покупал воротнички нового бренда. Самые красивые мужчины-модели из окружения Лейендекера стали прототипами для собирательного образа франта нового поколения, которого публика назвала Arrow collar man — «мужчина, который носит воротнички марки Arrow». Использование съемных воротников отныне перестало быть уделом бедных людей, а оказалось признаком модного человека, который ценит чистоту, практичность, время и деньги.

Созданный Лейендекером образ излучал молодость, уверенность в себе, финансовое благополучие; он олицетворял новое, ХХ столетие. Реклама с изображением Arrow collar man стала настолько популярной, что продажи компании Cluett, Peabody & Co выросли в несколько раз. А сам типаж настолько понравился публике, что сотни женщин стали писать в фирму письма с признаниями в любви и даже требованиями о замужестве (в противном случае многие грозились покончить жизнь самоубийством). Новый франт стал эталоном мужского стиля, недаром в начале ХХ века появился комплимент «прекрасен, как реклама воротничков».

Когда модная индустрия вновь вернулась к сорочкам с пришитыми воротниками и реклама пристежных аксессуаров исчезла со страниц глянцевых изданий, сам типаж всё равно оставался эталоном классической мужской элегантности на протяжении всего века. Недаром именно на него ориентировался Жак де Башер, друг Лагерфельда, а затем и сам Карл.

Таким образом, высокие воротники Лагерфельда — это не новинка конца XX века, а как раз реинкарнация мужского образа, бывшего эталоном стиля в начале этого столетия. Те особенности, которые оценили франты в 1900-е годы в пристежных аксессуарах — практичность, ежедневная опрятность вне зависимости от чистоты сорочки, возможность сочетать белые воротники с рубашками разных цветов, а также определенная постановка лица, — Карл не только умело использовал, но и сделал частью своего бренда. Недаром марка Karl Lagerfeld предлагает своим покупателям рубашки как раз с высокими воротниками, причем нередко контрастных цветов: это не только включение клиента в мир личного вкуса дизайнера, но и воспоминание об истории мужской и женской моды.

Словно франт из прошлого, Лагерфельд вместе с высокими белыми воротничками и черным пиджаком носил галстук черного цвета — непременный атрибут мужского костюма на протяжении всего XIX — начала ХХ веков. Здесь важно заметить, что в современном мире черный галстук по какой-то причине принято считать признаком траура. Впрочем, согласно современным нормам этикета, черный галстук уместен во время особенно торжественных, вечерних мероприятий.

Между тем связь черного цвета с трауром, как в мужском, так и женском костюме, не имеет под собой никаких исторических оснований и является мифом современности, поддерживаемым некоторыми журналистами и «историками моды». Зато совершенно справедливо ассоциировать черный галстук с высшей степенью элегантности, которая проявляется во время вечерних мероприятий.

Дело в том, что как раз черно-белая гамма стала непременным атрибутом стиля первых денди 1800–1820-х годов, который возмущал общественность и модников той поры, предпочитавших яркие цвета. Именно денди провели «великий отказ» от излишней женственности и роскоши в мужском костюме: на смену парче и шелку пришли сукно и чуть реже бархат, при этом исчезли лишние декоративные вышивки и слишком громоздкие аксессуары. А вместо голубых, малиновых, бледно-желтых и нежно-зеленых тонов в гардероб франта прочно вошли черный, синий, коричневый, серый и темно-зеленый цвета.

Модники 1800–1820-х годов презрительно называли первых денди «пингвинами» за это колористическое решение, не зная, что стиль этих «пингвинов» станет каноном классического мужского костюма на долгие столетия. Мужчины носили фраки, а потом сюртуки и пиджаки разных оттенков упомянутых цветов, однако самым элегантным цветовым решением костюма настоящего франта оставался именно контраст белого и черного. Портреты джентльменов XIX века красноречиво показывают, что мужчины носили как белые шейные платки, так и черные, не связывая цвет с трауром. Та же гамма сохранялась в качестве самой стильной и в начале ХХ столетия, поэтому определение «элегантный, как рояль» имеет точную историческую подоплеку.

Именно сочетание черного и белого цветов как наивысшее воплощение идей и эстетики настоящих денди оказалось частью образа Карла Лагерфельда — франта новой эпохи.

Нельзя не учитывать тот факт, что сорочку с высоким воротником и темным галстуком носила в 1910-е годы Габриель Шанель, будучи женским представителем мира деловых людей, «белых воротничков» своего времени. В этом смысле воротники и черный галстук объединяют не только две эры — Belle Epoch и нашу современность, но и бренды Chanel и Karl Lagerfeld. Значит, образ Карла Лагерфельда является олицетворением эстетики как денди, так и Коко Шанель.

Впрочем, для такой творческой личности, как Карл, любой, даже самый элегантный, костюм мог бы стать клеткой, а сам дизайнер рисковал бы оказаться жертвой канонов, чеховским «человеком в футляре». Поэтому неудивительно, что Лагерфельд, обратившись к элегантности начала ХХ века, художественно переработал этот стиль в соответствии с требованиями времени и собственным вкусом. В итоге к элементам костюма настоящего франта Карл добавил нотки рок-н-ролла: узкие джинсы, цепи, перчатки-митенки, большие кольца и перстни, металлические браслеты. Все эти детали обновили образ, сделав Карла одним из признанных денди конца XX — начала XXI веков.

Индивидуальный имидж Карла Лагерфельда на фоне постоянно меняющихся модных тенденций 1990–2020-х годов, от гранжа до гламура и вновь к неогранжу, всегда выделялся и оставался самобытным. Сочетание мужской элегантности в стиле ретро с бунтарским духом напоминает о том, что и сами денди когда-то были бунтарями в мире моды, давая «пощечины» щеголям своего времени.

Безусловно, образ Карла демонстрирует двойственность его натуры. Анализ личного стиля Карла Лагерфельда позволяет выявить открытые глазу, но при этом скрытые для многих смыслы, объединяющие историю моды с ее современностью. Разумеется, многие детали имиджа Лагерфельда изначально были вызваны личными причинами. Однако несомненно и то, что художественное чутье Карла позволило превратить особенности своего вкуса в гармоничное целое.

Представ перед публикой в обновленном стиле в 2000-е годы, Лагерфельд сделал свой новый имидж культовым. При этом «кайзеру Карлу» удалось не только придать собственному образу узнаваемость, но и включить его в стилистику модного бренда Karl Lagerfeld, вписав свой портрет в историю мировой моды.