АННА КРАСНОВА
Появившись более 180 лет назад, фотография прочно вошла в жизнь людей — посредством камеры запечатлевались важные для истории человечества фрагменты, отражающие уклад общества прошлых столетий, быт и современники, во многом характеризующие свою эпоху. Поэтому, безусловно, умалять значимость этого вида искусства невозможно точно так же, как и его эстетическую ценность, которая, видоизменяясь под стать времени, приобретает новые формы и методы выражения благодаря фотографам, жаждущим экспериментов.
Чтобы узнать о фотоискусстве чуть больше, редакция GREY CHIC Magazine пообщалась с руководителем пресс-службы музейно-выставочного центра РОСФОТО Артемом Классеном об истории единственного в России музея фотографии федерального уровня, о положении художественной фотографии относительно мира социальных сетей и ее постепенном переходе в ранг искусства.
А.: Как я знаю, раньше люди делали снимки чисто из практических соображений или по торжественному случаю. Расскажите, как фотография перешла в ранг искусства? Насколько долгим был этот переход от бытового к эстетическому?
А.К.: Фотография была и до сих пор остается бинарной. То есть, она может быть как документом, так и авторским высказыванием — ее функция меняется в зависимости от того, кто ее создает и с какой целью.
Что касается вашего вопроса, то в ранг искусства фотография перешла едва ли не с момента ее появления. Но, как обычно бывает, поначалу изобретение и в европейском и в российском обществе воспринимали исключительно как техническую новинку «в помощь науке и искусству» — когда в 1860 году Андрей Деньер впервые экспонировал свои фотографии в Императорской академии художеств, многие недоумевали, каким образом и почему эти работы оказались в одном ряду с живописью.
Но этот переход к эстетическому в России все еще продолжается, так как фотографию до сих пор некоторые воспринимают как репродукцию, некое изображение, которое просто воспроизводит окружающую действительность, но не является ее творческой художественной переработкой. Мы постоянно боремся с этим, доказывая обратное.
А.: Получается, вы до сих пор продолжаете осведомлять людей, рассказывая им о важности фотографии. Как вы думаете, какую роль она все же играет в российской культуре сегодня?
А.К.: Фотография сегодня играет не такую высокую роль, как ей следовало бы. Однако это не означает, что ситуация не меняется в лучшую сторону — просто сам процесс «осведомления» происходит не так быстро, как нам бы этого хотелось. Иногда мы все еще сталкиваемся с необходимостью объяснять нашей аудитории и широкой публике о том, что это тоже полноправная часть искусства. Но так скептически люди настроены, потому что в Петербурге и России по большому счету по-прежнему очень мало фотографических институций — их можно пересчитать на пальцах одной руки (и даже пальцы останутся). Чтобы исправить ситуацию, нужно, открывать новые специализированные галереи и проводить ещё больше выставок — когда у нас в городе будет не три-четыре специализированных фотографических пространства, а хотя бы пятьдесят, все кардинально изменится.
Вообще, первая галерея фотографии у нас в стране появилась только в начале двухтысячных, то есть двадцать лет назад, в то время, как Альфред Стиглиц открыл свою знаменитую фотогалерею «291» в Нью-Йорке еще в начале XX века, в 1905 году. Поэтому, мне кажется, что положение фотографии у нас будет отличаться от нынешнего только тогда, когда пройдет определенный исторический промежуток. И еще раз повторюсь, что мы как музейно-выставочный центр постоянно работаем над популяризацией этого вида искусства — положительная динамика есть.
А.: В какой период пришло понимание того, что с помощью фотографии запечатлеваются не просто мимолетные моменты жизни, но вехи истории?
А.К.: Это произошло достаточно рано. Еще в середине XIX века английский фотограф Роджер Фентон запечатлевал Крымскую войну — значимое историческое событие позапрошлого столетия. Но сам процесс представлял собой достаточно интересное с точки зрения организации действие — фотографические технологии того времени развивались не так стремительно, как сегодня, поэтому за счет длинной выдержки снимки во многом были постановочными.
И если Карл Булла в начале XX века уже более-менее свободно перемещался с фотоаппаратом, снимая петербургские репортажи, то за полвека до него во времена Крымской войны в объектив камеры попадали в основном только статичные образы английских офицеров, неразорвавшиеся снаряды и поля, где велись реальные боевые действия.
А.: Справедливо ли утверждать, что ценность фотографии сегодня не так высока, как раньше? Как развитие социальных сетей и распространение камер (в том же смартфоне) повлияло на фотоискусство в профессиональном смысле?
А.К.: Нужно учитывать, что между фотографией и изображением есть существенная разница. Под последним мы подразумеваем снимки, которые хранятся у нас в галерее телефона. И, хотя мы можем сделать неограниченное количество кадров, они все равно не будут иметь никакой художественной ценности, только визуальная фиксация того, что происходит вокруг, к тому же таких изображений сейчас действительно огромное множество.
Но когда речь идет о фотографии как об осознанном авторском действии и создании художником определенного образа, то, конечно, она как была ценной, так ею и осталась вне зависимости от технологий — сегодня фотографы продолжают работать, применяя не только ручные техники печати, но и цифровые. Однако в этом деле важен не столько инструмент, с помощью которого создается тот или иной продукт, сколько результат.
А.: Скажите, есть ли в фотоделе такое понятие, как оригинал? Что может им считаться?
А.К.: Безусловно, такое понятие есть. Если мы говорим о классической фотографии, напечатанной на бумаге с пленочного или стеклянного негатива, то это авторский лист — фотоотпечаток, сделанный самим автором, или под его непосредственным контролем сразу после съемки, или спустя незначительное время после нее. И он обладает, скажем так, наивысшей ценностью. После него идет уже поздняя авторская печать, а затем отпечаток с авторского негатива, но сделанный другим человеком. Здесь просто нужно учитывать нюансы.
А.: Как думаете, почему именно в Питере расположился единственный в России музей фотографии федерального уровня? Это случайность или повлияла особая «фотогеничность» города?
А.К.: И то, и другое сыграло свою роль. Оказал влияние и тот факт, что открытие Государственного центра фотографии (так тогда называлось РОСФОТО) состоялось накануне празднования трехсотлетия Петербурга. Генеральный директор РОСФОТО Захар Михайлович Коловский, стоявший у истоков центра, провел колоссальную работу и сумел убедить Министерство культуры в необходимости создания такой фундаментальной фотографической институции. Как вы понимаете, все происходило не одномоментно.
А.: Росфото сегодня не просто популяризирует фотографию как искусство, но активно занимается сохранением различных фотодокументов и других важных для истории материалов. Расскажите об истории центра. В какой момент к выставкам добавилась еще и архивная деятельность?
А.К.: Государственный центр фотографии открылся в Петербурге в 2002 году. А уже в 2005 у нас появилось отдельное направление, связанное с сохранением фотодокументов — лаборатория научной реставрации, которая успешно функционирует по сей день. К тому же в 2008 году Министерством культуры на нас была возложена функция оператора государственной Программы сохранения фотодокументов всех музеев, архивов и библиотек России. И это огромная работа, потому что фотография как объект на самом деле лидирует по общему количеству единиц хранения во всех музеях.
Помимо этого, в РОСФОТО есть издательская деятельность, дважды в год проводятся международные научные конференции, на которые приезжают специалисты из российских музеев и коллег из-за рубежа, чтобы поделиться своим опытом и рассказать о собственных фондах.
А.: В коллекции Росфото хранятся поистине важные исторические снимки: «Портрет В. В. Маяковского» Родченко и «Флаг победы» Халдея. Какие из современных фотографий вы бы могли назвать культовыми, отражающими суть эпохи?
А.К.: Это очень сложный вопрос. Я не могу на него ответить, потому что есть целый ряд имен, достойных упоминания. Боюсь забыть кого-то. Но, откровенно говоря, если работы автора оказываются в музее — это гарантия того, что он уже попадает в вечность. И все фотографы, представленные у нас, определенно заслужили это право.
